Сегодня в моей памяти оживают события не только прошедшего года, но и всех последних десятилетий истории нашей Церкви. Сегодня мы видим возрождение церковной жизни. Но отдаем ли мы себе отчет во всей чудесности того, что происходит с нами?
Ведь если мы, прежде всего духовенство, присмотримся к происходящему, то ясно увидим, что не нашими трудами так стремительно возрастает паства Христова в нашей Церкви: священников слишком мало. Их не хватает даже для нормального повсеместного совершения богослужений, треб и душепопечительства. Многие храмы вообще не имеют священников, а многие священники не обладают даром активно проповедовать слово Божие, не умеют делиться своей верой. И потому, чем больше мы будем вглядываться в себя и признаваться в своих собственных немощах, тем ярче и разительнее будет раскрываться перед нами удивительная картина действия Промысла Божия в наши дни в нашей стране.
Наблюдая это, вспоминаю эпизод из Священной Истории Ветхого Завета, связанный с победой Гедеона. У него было слишком большое войско, чтобы вести войну от имени Бога, и потому Господь повелевает Гедеону сократить численность своих воинов, и из двадцати двух тысяч остается лишь триста — горстка воинов, которым надо было принять в свои руки победу, дарованную Господом. Победив, они уже не могли вменить себе в заслугу этот успех, ибо было очевидно, что именно Господь защитил их, и никто другой. Народа с тобою слишком много,- сказал Господь,- не могу Я предать Мадианитян в руки их, чтобы не возгордился Израиль предо Мною и не сказал: «моя рука спасла меня» (Суд. 7, 2).
У Гедеона осталась лишь сотая часть воинов. И у нас осталась лишь одна сотая часть от дореволюционного числа духовенства… И тем чудеснее нынешнее обращение людей к Церкви. Потому прежде всего надо возблагодарить Бога за Его отеческую настойчивость, с которой Он стучится в сердца людей.
Но, благодаря Бога, не станем забывать и о том, что нужны и наши человеческие усилия. Что было бы, если бы триста воинов Гедеона не пошли в бой? Если бы они предались лишь ожиданиям? Или что было бы, если бы они обнажили свои мечи не против язычников, а друг против друга?
Увы, в нашей церковной ограде появляются люди, которые считают, что путь к духовному возрождению России лежит через разжигание междоусобий в самой Церкви. За этот год самыми тяжелыми для меня были дни, когда приходили очередные известия о церковных смутах и размежеваниях. Что мог делал я для того, чтобы не дать повода ищущим повода. Что мог делал я для того, чтобы церковно-политическая позиция Патриарха ни для кого не могла бы оказаться препятствием на пути к Церкви, ко Христу. Это оказалось сложнее, чем думалось мне год назад. Больше оказалось предрассудков, больше оказалось духовной слепоты в отношении многих и многих к Церкви.
Честно скажу, что большей помощи я ожидал и от многих моих собратьев архипастырей, и от духовенства, и от мирян. И мне самому было непросто преодолевать следы того психологического гнета, под которым жил каждый, кому выпал крест архипастырства, в прежние тяжелые годы нашей несвободы.
Может быть, не всегда находя нужные слова, может быть, медленнее, чем требовалось, может быть, с ошибками мы этот год прошли, укрепляемые молитвой Церкви и милостью Божией, по пути всестороннего возрождения церковной жизни, которая в результате дискриминационных законов была раньше ограничена в своей деятельности стенами храма. По-новому строятся ныне отношения Церкви и государства: на незыблемом принципе свободы совести и невмешательства государства во внутреннюю жизнь и деятельность Церкви. Получив доступ к ранее закрытым архивам, мы начали углубленную работу по прославлению наших мучеников и исповедников веры. Перед лицом наступающего неправославного прозелитизма взвешеннее становятся наши экуменические отношения. Мы перестали скрывать от людей наши человеческие немощи и болезни.
Но тем не менее имеются попытки внести разделение и раскол в жизнь Церкви. Тех, кто желает увести наших прихожан в некие «параллельные приходы и епархии», я прошу словами святителя Иоанна Златоуста о расколоучителях: «Если тебе хочется мстить нам, то я покажу тебе способ, как ты можешь мстить мне без вреда для себя или, лучше, не без вреда, а с меньшим по крайней мере вредом: ударь меня, нанеси мне раны. Ты содрогаешься, слыша это? Когда я говорю: «ударь меня», ты содрогаешься и между тем ты терзаешь своего Господа без содрогания? Разрываешь Владычни члены и не трепещешь? Церковь — это отчий дом, едино тело и един дух. Но если хочешь мстить мне, то против меня и восставай. Зачем же вместо меня мстишь Христу?» По примеру великого святителя Православной Церкви и я готов сказать: «Обвиняйте меня, но не раскалывайте народ, не вводите в смущение души! Не давайте повод хулить Церковь и Святое Православие!»
Даже во времена, когда духовное здоровье народа было несравнимо выше, когда его непрестанно учили любить грешника, не приемля греха, даже в те времена наши духовные наставники говорили: «Видишь брата своего согрешающа — помолись о нем, вразуми его, но не открывай его грех, реальный или показавшийся тебе, всей округе». Сегодня же мы видим немало ревнителей православного благочестия, которые красиво рассуждают о правилах церковной жизни, но забывают даже о самых элементарных из них, дойдя до ближайшего микрофона или редакции.
Сегодня, на нашу беду, вновь оправдываются слова Иоанна Златоуста: «Посмотри, какая у производящих расколы несообразность. Из тех, которые так поступают по отношению к Церкви, одни вовсе никогда не приходят сюда или же однажды в год, другие же приходят чаще, но для пустых разговоров и ничтожной болтовни».
Нет, я не прилагаю эти слова к священникам, углубляющим трещину нашего сегодняшнего раскола. Но среди их советчиков, ревнителей и почитателей не слишком ли много людей именно такого настроя, о котором предупреждал Златоуст? И действительно ли они желают возрождения и усиления Православия на Руси? Или, напротив, опасаясь его, используют любой повод для раскалывания и ослабления Церкви? Нас обвиняют в слишком тесном союзе с определенными политическими силами. Но сами критики — те из них, кто действительно церковен,- не оказываются ли и они на деле тоже затянутыми в некий политический союз, не оказываются ли они всего лишь заложниками чьих-то симпатий и антипатий?
«Есть два рода отделения от Церкви,- напоминает нам Златоуст. — Один, когда мы охладеваем в любви, а другой, когда осмеливаемся совершить что-либо недостойное по отношению к Церкви… Ничто так не оскорбляет Бога, как разделение в Церкви». В этих словах мы видим путь к уврачеванию раскола через умножение любви между христианами. Пусть христианская и пастырская совесть вразумит тех, кто кощунствует в отношении нашей Церкви, утверждая, вопреки опыту Православной России, что Господь оставил ее Своею неиссякающей благодатью. Но хочу сказать, что люди уходят от нас, когда мы утратой подлинной Христовой любви возводим как бы некое средостение между нами самими и Церковью, живущей любовью Христа. Люди уходят от нас, когда видят недружелюбие, равнодушие и холодность в наших приходах и даже в алтарях. Я говорил недавно на встрече с московским духовенством, скажу и сегодня, что сердечная и человеческая холодность в наших отношениях к тем, кто переступает церковный порог, и между нами самими — это тяжелейший пастырский грех. Потому путь к восстановлению единства, путь к укреплению Церкви — это наше собственное укрепление в любви.
Как знак, как указатель этого пути нам были возвращены Господом в этом году мощи преподобного Серафима Саровского. Он учил о любви, он являл ее каждым своим словом и действием. Он говорил о духовном и душевном мире как о кратчайшем пути в Царство Божие. «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасутся». Сегодня мы видим, что это не просто слова. Если у священника нет мирного духа — люди его сторонятся. Если у епископа в душе нет мира и любви — от него уходят священники, страдает вся Церковь.
Дорогие мои! Перед нами открываются удивительно широкие возможности свидетельствования о Христе. Если не наполним духом любви и непрестающей радости о Христе эти возрождающиеся формы церковной жизни — церковноприходские школы и приюты, братства и Соборы, обители и богадельни, не сможем исполнить нашу миссию и не сможем оправдаться перед Господином жатвы.
Проповедь о Христе должна нами осуществляться каждодневно — словом и жизнью. Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех (Мф. 5, 16). В этом преданном и самоотверженном служении — смысл и задача нашей жизни. Тогда ничто не сможет поколебать нашего единства и никто и ничто не отлучит нас от любви Божией, как вдохновенно говорит об этом апостол языков Павел: ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе, Господе нашем (Рим. 8, 38-39). Ибо все сие мы преодолеваем силою Возлюбившего нас (Рим. 8, 37).
От души желаю собратьям архипастырям и пастырям, монашествующим и мирянам, настоящим и будущим труженикам Церкви Христовой помощи Божией в предлежащем нам церковном делании и служении!
10 июня 1991 года
